Литература о букинистах < Назад
«Встречи с книгой». М.: "Книга", 1979
В этом сборнике особенно интересен рассказ Арлена Блюма и Ивана Мартынова "Петроградские библиофилы", посвященный страницам сатирических романов Константина Вагинова.
Прозаику и поэту Константину Вагинову, творчество которого относится к 1920-м годам были очень близок мир библиофилов, букинистов и антиквариев. С начала 1920-х годов в Петрограде одно за другим начали работу несколько объединений коллекционеров. Среди них особенно выделялось своей интенсивной деятельностью и колоритным составом участников Общество библиофилов. ... Помимо "организованных" книжников эпоха нэпа породила немало "холодных" букинистов, продававших в темных закоулках Александровского рынка на вес остатки барских библиотек.
Среди их клиентов можно было встретить литературоведа и философа Л. В. Пумпянского, искусствоведа Э.Ф. Голлербаха, литератора С.А. Мухина, доктора-библиомана Ф.С. Авиновицкого и десятки других. Каждый искал здесь свое.
... Вполне понятно, что именно Вагинов стал бытописателем библиофильской жизни Петрограда 20-х гг., иногда доброжелательным, но нередко откровенно саркастическим.
Его внимание привлекали странные, иссушенные библиоманией люди, для которых собирательство становилось болезненной самоцелью, наивной и бесплодной попыткой отгородиться от жгучих проблем современности. И не библиофильство - объект сатиры Вагинова, а извращенные его формы. В героях "Козлиной песни", "Бомбочады", "Трудов и дней Свистонова" нередко проступают автобиографические черты. Высмеивая и доводя до полного гротеска слепую страсть к собиранию материальных атрибутов ушедшего быта, поэт стремился освободиться от груза прошлого, найти свое место в новой жизни. Вот что он писал в конце 1924 года:
Да, целый год я взвешивал,
Но не понять мне моего искусства.
Уже в садах осенняя прохлада,
И дети новые моих друзей вокруг меня.
Испытывал я тчетно книги
В пергаментах суровые и новые
Со свежей типографской краской.
В одних - наитие, в других же - сочетанье,
Расположение - поэзией зовется...
В своей библиотеке позлащенной
Слежу за хороводами народов.
И между строк прочитываю книги,
Халдейскою наукой увлечен.
И тот же ворон черный на столе -
Предвестник и водитель Аполлона.
Но из домов трудолюбивый шум
Рассеивает сумрак и тревогу,
И новый быт слагается,
Совсем другие песни
Поются в сумерках в одноэтажных городах.
Встают с зарей и с верой в первородство
Готовятся спокойно управлять
До наступленья золотого века.
и принужденье постепенно ниспадает,
И в пеленах проснулося дитя...
В романах Вагинова представлена целая галерея различных типов - собирателей книжных редкостей. У каждого из его "героев" свое оригинальное "лицо", своя "мания". Но их роднит одна общая черта - все они люди, живущие в иллюзорном, надуманном мире, где подлинная деятельность подменяется ее "тенью". ... Перед нами "Труды и дни" экспоната вагиновского паноптикума - писателя Андрея Николаевича Свистонова. ... Естественно, что процесс подбора и приобретения книг - этого единственного "инструмента" его творческой лаборатории - занимал большое место в жизни Свистонова. Сочтя, что будущий роман немыслим без завлекательных сцен европейской жизни XVII в. он решает: "И Париж прихватим ... завтра надо пойти к букинистам ..."
