Литература о кошмарах
Э.Ф. Осипова. Загадки Эдгара По. Издание Филологического факультета СПбГУ. 2004.
Автор "Загадок Эдгара По" разоблачает распространенное заблуждение считать Эдгара По "безумным гением, обладавшем демоническим воображением", писателем "зачарованным собственным воображением", способным, как никто другой, "разделить с читателем свой ужас". Внимательное прочтение произведений писателя вместе с Эльвирой Осиповой вызовет удивление тем, что многочисленные читатели не заметили иронии и умышленной избыточности в рассказах По. Критики же вообще принимали за идеал то, что выстроено как пародия. Некоторые до сих пор видят в "Гротесках и арабесках" По "упоение упадком и мертвенным покоем" и даже склонность к некрофилии. Вот где кошмар-то!
Эльвира Осипова анализирует некоторые известные рассказы По. В начале их тон повествования настраивает читателя на определенный лад, предвещая страшные тайны, сбывающиеся пророчества и фатальные совпадения. Однако серьезный тон вскоре нарушается диссонансами логического и стилистического свойства. Их следует воспринимать как указания на ироническое отношение автора к повествованию.
В "мрачном" рассказе "Свидание" часы на Пьяцце бьют пять, хотя только что была полночь, при этом "огни во дворце Дожей быстро гасли", "стоял глубокий мрак". Далее из окна Дворца Дожей выпадает младенец, "выскользнув из рук матери". Многочисленные попытки отыскать тело ребенка на дне канала не увенчались успехом. Но вот в воду прыгает таинственный незнакомец и через мгновение появляется рядом с маркизой, держа в руках "еще живого и дышащего ребенка".
Здесь должны были бы возникнуть подозрения, не дурачит ли По легковерного читателя, тонко высмеивая романтические штампы. Легкомысленное обращение с категорией времени укрепляет сомнения в серьезности повествования.
В другом рассказе "Колодец и маятник" (1842), одном из самых жутких у По, искусно создается атмосфера страха, ужаса и надвигающейся страшной гибели героя. Чудовищно страшным кажется спускающийся серп маятника, который вот-вот перережет горло. Но внимательного читателя в этом ужасе должен насторожить некий рациональный момент. Стремясь создать эффект правдоподобия, автор заставляет рассказчика все время приводить цифры: размеры камеры, высоту потолка, длину маятника, величину его колебаний, расстояние от его лезвия до груди узника, ширину трещины между полом и стенами. Герой рассказа постоянно говорит о верности своих расчетов, а читатель не замечает расставленных ловушек: размах маятника - 15 метров при ширине камеры 7 метров. Лежащий у стены узник не мог попасть под острие маятника, который должен был коснуться пола в середине камеры. Свет проникает в подземелье из расщелины в самом низу стены (откуда в подземелье щель?). Свет лился с высоты 120 метров, освещая глубокий колодец. Узник, лежащий на низком помосте и не способный подняться, видел дно колодца. И, наконец, каменная камера меняет форму, сплющивается и превращается в ромб. По словно играет с доверчивым читателем, заставляя его всерьез воспринимать абсурд. Эти нелепости могут быть объяснены сознательным их включением с целью пародирования рассказов в стиле журнала Блэквуда, печатавшего на потребу широкой публике захватывающие истории о страшных случаях, в которых герои чудесным образом спасались, находясь на волосок от гибели.
