Литература о букинистах < Назад
В.В.Кунин. Библиофилы Пушкинской поры. 1979
В книге Виктора Владимировича Кунина в основном рассказывается о двух собирателях книг в России: С.А.Соболевском и С.Д.Полторацком, названных Куниным крупнейшими. Есть еще упоминания о библиофиле Николае Ивановиче Трубецком (с.63) и библиофиле Абраме Сергеевиче Норове (с.64) и других, которым уделено совсем немного внимания.
Виктор Владимирович придерживается мнения, что коллекции библиофилов должны иметь не только личную но и общественную ценность.
«Соболевский и Полторацкий не были революционерами, хотя каждый по-своему ненавидели мертвящий дух николаевской России, как святыню собирали и хранили запрещенные цензурой произведения Радищева, Пушкина, Рылеева, Герцена ... они были собирателями книг и даже библиографическая работа для них не существовала без библиофильской. Но это лишь подтверждает важное значение книжного собирательства в истории культуры. Пример обоих библиофилов убеждает в том, что только общественная функция Библиофильства, только гуманистическая и просветительская роль в культурной жизни народа дает ему право на признание. Вне этой общественной функции библиофил неизбежно превращается в библиомана.»
Количественно большим и наиболее ценным в собраниях Соболевского был отдел путешествий, и в его составе интересная по составу Rossica (книги о России, написанные иностранцами и изданные за границей). Другая его библиофильская специализация была библиография, библиотечное дело, каталоги. Соболевский проводил тщательную и кропотливую работу с каждой любопытной или редкой книгой, попадавшейся в его библиофильскую сеть. Понимание библиографии как науки всегда отличало библиофила-знатока как от библиомана (Лишь бы добыть книгу, лишь бы упрятать поглубже!"), так и от библиофила-дилетанта ("И эта книга мне подойдет, и та не помешает!").
Интересны характеристики библиофилов и своего направления в собирательстве, данные самим Соболевским в письме к академику И.И. Срезневскому от 11 февраля 1860 г.:
«Нет народа алчнее и бесстыднее библиофилов!
Вследствие сего пользуюсь Вашим великодушным предложением и прошу Вас помнить обо мне при случае. Я собираю особенно то, что касается:
1) библиографии во всех ее отраслях, т. е. книгопечатание, палеография и проч. всех народов;
2) народной русской словесности и народного русского искусства, поверий, обрядов, и проч.
3) всего, что написано по-русски о странах, вне Европы находящихся, или что переведено на русский язык с языков восточных.
Большие сочинения, книги по всем этим предметам я покупаю, но отдельных оттисков или того, что печатается не для продажи, а для раздачи, мне мало достается, почему не стыжусь этого выпрашивать...»
Соболевскому, возможно, принадлежат следующие три афоризма.
1. Как правило, книги, более всего ценимые библиофилами, являются наихудшими. Их ценность заключается во фронтисписе и тому подобных мелочах, и содержание не соответствует цене.
2. Примите за непреложное правило никогда не впускать в вашу библиотеку библиомана; если на ваше несчастье, он туда проникнет, будьте уверены, что он все раскритикует, ткнет пальцем в неполные издания, скажет, что ваши книги плохи, и вы попортите себе немало крови.
3. Библиофилы существовали до христианской эры, ибо совершенно очевидно, что именно к ним относится изречение из Нового завета: "имеют глаза, но не видят".
Сергей Дмитриевич Полторацкий известен как один из первых пушкинистов и библиографов, корреспондент "Полярной звезды" А.И. Герцена, пропагандист русской литературы во Франции, собиратель огромной коллекции русской периодики.
К сожалению, проявляя горячий темперамент в собирании своих коллекций, Сергей Дмитриевич с прохладцей относился к окончательной обработке и публикации богатейших библиографических материалов, скопившихся в его картонах, книгах, папках и проч. Вот как писал о Полторацком И.С. Тургенев: "... был рьяный библиофил, имел когда-то замечательную библиотеку - но литературные его заслуги равняются нулю"
Заслуги Полторацкого перед отечественной культурой постепенно находят свое признание. Но характеристике библиофильского облика Полторацкого мешает недостаточная разработка его огромнейшего архива и большое число белых пятен на широкой карте деятельности этого незаурядного человека.
