Магазины «Старая книга» на вокзалах Санкт-Петербурга

В сеть магазинов «Старая книга» на вокзалах первоначально входили торговые точки на Финляндском, Московском и Ладожском вокзалах. К этой же сети относился магазин на Большом Сампсониевском проспекте, д.56. До 2013 года в нем принимали и продавали кроме книг разный мелкий антиквариат: фарфор, морские раковины, CD и DVD диски. С 2014 года продажи книг в нем не стало, осталась только покупка. Сейчас закрылся совсем: о том, что в этом месте был букинистический магазин, напоминает только вывеска "Старая книга". Готовится к закрытию или перепрофилированию магазин на Ладожском вокзале - там висит объявление о распродаже. В марте 2012 года, как было объявлено тогда, временно, по техническим причинам закрылся магазин на Финляндском вокзале. Надежды на возобновление работы почти не было, но в январе 2018 или, может быть, несколько ранее магазин снова заработал. В сентябре 2023 г он снова закрылся. Возможно, эта сеть уже прекратила свое существование.

В конце 2013 перестал работать павильон на Московском вокзале. В феврале 2015 года книжную торговля в нем возобновил магазин старой книги «Ковчег», вроде бы не относящийся к сети «На вокзалах». Он проработал до ноября 2017 года и из-за работ по реконструкции внутренней территории Московского вокзала переехал на Невский пр. 110.

Рядом с железнодорожной станцией «Старая деревня» имеется книжная лавка, рядом со станцией Удельная - книжный развал на Удельном рынке. Правда, эти места книжной торговли не входят в указанную сеть.

Уместно упомянуть, что в залах ожидания на вокзалах других городов можно обнаружить пункты книгообмена.

Книжная торговля на вокзалах естественна и привычна для путешественников, коротающих время в ожидании поезда. Но немецкий философ, эссеист, историк литературы Вальтер Беньямин в своем эссе "Детективный роман в дорогу" раскрывает более глубокую связь путешествий по железной дороге с торговлей книгами на вокзальных перронах и чтением их в дороге: «... Мало кто, путешествуя по железной дороге, берет с собой книги из домашней библиотеки, большинство покупает то, что случайно попалось на глаза в последнюю минуту. Люди не доверяют воздействию припасенных загодя томов, и правильно поступают. А еще они, пожалуй, считают очень важным делом покупать книгу прямо с украшенного разноцветными флажками лотка на колесах, размещающегося на асфальте вокзального перрона. Каждому известен ритуал, к участию в котором приглашает нас подобный лоток. Каждый хотя бы раз брал в руки выставленные на нем покосившиеся томики, не столько из жажды чтения, сколько с неясным чувством, что угождает нраву суровых богов железной дороги. Каждый знает, что жертвенные монетки, которые он опускает в эту церковную кружку, дают ему возможность рассчитывать на снисхождение со стороны железного божества, несущегося сквозь ночь, отбрасывая сполохи, верить в милость дымношлейфных наяд, реющих над составом, и в благосклонность демона вагонных колес, являющегося властелином всех колыбельных... Пассажир непроизвольно ощущает себя втянутым в гигантскую схватку и предстает молчаливым свидетелем битвы богов железной дороги с богами вокзалов.

... Его спасение заключается в том, чтобы заглушить один страх другим. На раскрытых страницах только что купленного детективного романа он пытается отыскать праздные, в определенной степени девственные страхи, которые помогли бы ему справиться с архаическими опасностями путешествия. На этом пути он в состоянии пуститься на любую фривольность и сделать своими попутчиками Свена Эльвестада с его другом Асбьерном Крагом, Франка Хеллера и господина Коллинза ... или такого автора, который больше других понимает толк в неизведанном будущем, навстречу которому ты мчишься на всех парах, ибо он понимает толк в неразгаданных загадках, что остались у тебя за спиной: в этом случае берут в попутчики Гастона Леру и, склонившись над "Призраком Оперы" или над "Духами дамы в черном", воображают себя пассажирами "Поезда призраков"... Или же вспоминают о Шерлоке Холмсе и его друге Ватсоне, о том как они позволяют нам ощутить жуткую таинственность пыльного купе второго класса, как они сидят, погруженные в молчание, один - укрывшись за ширмой газеты, другой - окутанный завесой сигарного дыма ...

... А разве мало дает читателю путешествие? Когда он еще так погружен в чтение и в каких еще случаях он способен проникнуться связанностью своего бытия с судьбами книжных героев? Не похоже ли его тело на ткацкий челнок, который в такт колесам неутомимо снует по основе, по книге судьбы своего героя? В почтовой карете никто не читал, в автомобиле тоже никто не читает. Чтение в дороге так же связано с железнодорожными поездками, как стоянка поезда на вокзале. ... »