Литература о букинистах < Назад
Лоуренс Блокмэн. Смерть в замке. Lawrence G. Blochman. The Aldine Folio Murders (1940)
Пока я просматривал другие инкунабулы, дабы убедиться, что книгу не переставили, Жаннет рассказала мне, что спустилась сюда, потому что ей послышались шаги в верхней зале.
— Разбудим-ка лучше нотариуса, — сказал я, убедившись, что альдины нет на месте.
Мы попытались привести его в чувство, но безуспешно. Он беспокойно зашевелился, пробормотал несколько бессвязных слов и снова впал в прежнее состояние. Я пощупал его пульс, взглянул на лицо и понял, что полученная им доза не опасна для жизни и что, вероятно, он скоро проснется.
— Разбудим Рене, — предложила девушка.
Я сказал, что он, видимо, уже проснулся: спускаясь по лестнице, я слышал движение в его комнате.
Мы прошли через двор, и вдруг Жаннет сильно и испуганно сжала мне руку. Я быстро обернулся и успел заметить, как в темноте главного входа исчезает чья-то тень.
— Кто это? — прошептал я.
— Не знаю, — ответила она. — Должно быть, показалось. Просто привиделось.
Но я был уверен, что она кого-то узнала и испугалась еще больше. Ее рука, сжимавшая мою, сильно дрожала, а на лице, освещенном лунным светом, был написан безнадежный страх.
— Я уверен, что видел чью-то тень, — сказал я.
— Тогда оставайтесь здесь и продолжайте наблюдать. Я вернусь в обход и позову Рене.
Не успел я ответить, как она исчезла.
Крадучись, я продолжал ходить по двору, как вдруг донесся звук, в котором я безошибочно узнал пистолетный выстрел.
Секундой позже раздался второй.
Причудливое эхо отражалось от башен и стен дворика, и определить, откуда доносятся выстрелы, было невозможно, но я тотчас же побежал в замок. Нотариус уже выпрямился в кресле, но еще не стряхнул с себя оцепенения и был не в состоянии ответить на вопросы, которыми я его забросал.
Я ринулся назад через двор и побежал вверх, прыгая через три ступеньки. Наверху я едва не столкнулся с Франсуа, который схватил меня за руку и закричал:
— Где Жаннет? Где мадемуазель Лакур?
Я отвечал, что не знаю.
— Вы лжете! — вскричал он. — Я видел вас с ней всего минуту назад. Вы стояли вместе во дворе.
— Но она пошла к вам. Может быть, она у себя?
— Ее дверь заперта. Она не отвечает. — Затем, внезапно оборвав разговор, Франсуа ринулся вниз, как сумасшедший.
Одна из дверей, выходящих в коридор, отворилась. Появилась взъерошенная белая шевелюра доктора Сторча. Сонно моргая, он уставился на меня и спросил:
— Что случилось? Где-то стреляли?
— Видимо, да.
— Минутку, — сказал он, вернулся в комнату, оставив дверь открытой, и я увидел, что он достает из-под подушки свой знаменитый бумажник и сует его в карман фланелевой ночной рубашки.
Когда он вновь вышел, большой колокол на воротах замка наполнил покои звенящим эхом.
Мы спустились и увидели, что Франсуа беседует с бригадиром бомюрской жандармерии и еще с кем-то в штатском, в котором я с первого взгляда признал инспектора Поля Мордана.
— Ба, кого я вижу! Ну, что, дорогой Банде, наслаждаетесь? — спросил инспектор. — Вкушаете прелести сельской жизни?
— Вы приехали сюда как раз вовремя, Мордан. Вы телепат? — спросил я.
— Дело не в телепатии, — отвечал инспектор. — Днем я получил телеграмму из Парижа, признаться, несколько меня смутившую. Вот я и решил, что мое присутствие в Бомюре может оказаться небесполезным. Итак, я здесь. Что произошло?
— Украдена альдина, — выпалил я. — И я слышал выстрелы.
— Выстрелы? Где?
— Не знаю. Мне показалось, что наверху.
— Пойдемте, взглянем, — сказал инспектор. Он оставил бригадира с нотариусом, нетвердо стоящим на ногах, и, прихватив Франсуа с доктором Сторчем, извинявшимся за свою Ночную рубашку, мы поднялись наверх.
Первой он осмотрел комнату доктора Сторча. Делал он это спокойно и обстоятельно. Переворошил постель, заглянул за гобелены и картины и совершил еще массу показавшихся мне бессмысленными действий.
— Вступив во владение замком, вы, видимо, уже делали уборку, мсье Франсуа? — сказал инспектор.
— На прошлой неделе, — согласился Франсуа.
Инспектор Мордан подмигнул мне.
— Простите, что хвастаюсь наблюдательностью, дорогой Банде, — сказал он, указывая на потемневшую от времени картину. — Просто портрет недавно перевесили. Обратите внимание на светлый прямоугольник на стене, справа, как раз там, где он висел раньше.
Он наклонился, провел пальцем по плинтусу, зажал щепотку белой пыли между большим и указательным и продолжал исследовать комнату.
— Нет, альдины здесь нет, — сказал он наконец. — Кто занимает соседнюю комнату?
— Мадемуазель Лакур, — с усилием ответил Франсуа. Было видно, что ему трудно говорить.
— Ах, да, Жаннет Лакур, — улыбнулся инспектор Мордан. — Знакомое имя.
Не обращая внимания на возражения Франсуа, инспектор повозился с отмычками и открыл дверь. В комнате царил беспорядок, свидетельствовавший о поспешном бегстве. На кровати и стульях валялась одежда, которую в спешке сорвали с крючков огромного платяного шкафа, распахнутого настежь. В углу был брошен неуложенный чемодан. Жаннет и след простыл.
— Она... она исчезла, — запинаясь произнес Франсуа.
— Вернется, — уверенно заявил инспектор Мордан. — Мне помогает бомюрская жандармерия. Под нашим наблюдением находятся все дороги, ведущие к замку. Уверен, что ее задержат. Позволю себе предположить, месье, что меньше всего вам хотелось бы, чтобы кто-нибудь ушел этой ночью, не простившись.
Он не стал обследовать комнату Жаннет.
— Очевидно, — сказал он, — если даже в комнате и находилась старинная венецианская книга, мадемуазель, уходя, забрала ее с собой. Кто живет в соседней комнате?
— Франсуа поперхнулся.
— Я, — сказал он.
Инспектор Мордан отпер соседнюю дверь и замер на пороге.
Я заглянул через его плечо и увидел тело Жюля Пюжо, распростертое на полу в дальнем углу комнаты, как раз под окном. Даже мне, человеку неискушенному, было ясно, что Пюжо мертв.
Инспектор тотчас захлопнул дверь и, повернувшись, отдал приказания бригадиру, стоявшему внизу. Несколько минут спустя появились два жандарма и взяли под стражу Франсуа, доктора Сторча и нотариуса, который уже вполне оправился и, брызгая слюной, стал громко возмущаться. Затем мы с инспектором и бригадиром вошли в комнату Франсуа, чтобы осмотреть тело.
Пуля попала Пюжо прямо в лоб. Она проделала в нем аккуратную темную дырочку. Не было ни пороховых ожогов, ни кровоподтеков. Лишь в уголке рта запеклась тонкая струйка крови. После минутного осмотра Мордан выпрямился и сказал:
— А теперь, дорогой мой Банде, пока я буду работать, расскажите мне по порядку, как все было. Я знаю, что у вас хорошая память, поэтому хотел бы, чтобы вы расписали мне по минутам все, что видели в замке. Давайте с самого начала.
Я рассказал о том, что уже изложил здесь: о приезде нотариуса с доктором Сторчем и Пюжо, о беседе во время обеда, о том, как реагировали Франсуа и Жаннет на грубый шантаж Пюжо, о деньгах доктора Сторча, о том, как пропал его пистолет, о том, в какой последовательности гас свет в доме, о шагах в коридоре и о том, как я нашел одурманенного нотариуса и Жаннет в библиотеке.
Пока я рассказывал, инспектор Мордан осмотрел буквально все, что было в комнате. Он сдвинул мебель, снял матрас с кровати, заглянул за каждую картину, исследовал каждую раму с помощью маленькой лупы. Но я знал, что он отмечает каждое мое слово. Прервал он меня только раз, когда я рассказал, как я нашел Жаннет в библиотеке, высказав предположение, что девушка находилась там по той же причине, что и я.
— Вам ведь понравилась мадемуазель Лакур, признайтесь, дорогой Банде. — Он улыбнулся.— Девушка в самом деле очаровательна. Однако не стоит делать поспешного заключения, будто она так же невинна, как и хороша собой.
— Что вы имеете в виду?
— Да, в общем, ничего. Просто обратите внимание на выражение ее лица, когда она вновь увидит меня. Разумеется, на этот раз она выкажет больше самообладания.
— На этот раз? — переспросил я. Мордан кивнул.
— Мое появление, показавшееся вам телепатией, не было чудом, — сказал он. — Должен признаться, что я приехал еще вчера вечером и без шума, тщательно осмотрел замок. Я был той тенью, которую вы видели во дворе, и это меня, очевидно, узнала мадемуазель Лакур. Поэтому я решил, что будет лучше выйти и войти вновь уже как должностному лицу.
— Значит, вы приехали сюда из-за Жаннет Лакур?
— Да, — спокойно ответил инспектор.
Я не предполагал, что Рене Франсуа может так сильно побледнеть.
Мордан обследовал мою комнату с той же придирчивостью, как и предыдущие. Он осматривал комнату Пюжо, когда в замок возвратились два жандарма вместе с мадемуазель Лакур. Инспектор пригласил всех в библиотеку.
— Ну и ну! Вот уж никак не ожидал встретиться с вами так скоро, мадемуазель,— сказал он.
Жаннет не ответила. Она не казалась больше испуганной — она была взбешена. К щекам прилила краска, а синие глаза вызывающе сверкали.
— Могу я поговорить лично с вами, месье инспектор? — спросила она.
— А почему лично? То, что вы совершили,— это дело суда. А ваши ночные подвиги – дело, представляющее интерес для всех нас. Где альдина?
— Я не прикасалась к альдине! — заявила девушка, не глядя, однако, на Рене Франсуа.
— Как бы то ни было, — сказал инспектор, — мне кажется, что с наступлением дня мы организуем поиски и найдем книгу где-нибудь между замком и тем местом, где мадемуазель повстречала жандармов.
— Это неправда!
— Тогда почему вы столь поспешно покинули замок, мадемуазель?
— Я... Я послал ее... с поручением, — запинаясь, пробормотал Франсуа.
Тут девушка повернулась и взглянула прямо в лицо Франсуа. Глядя ему в глаза, она проговорила:
— Это не так, Рене. Инспектор знает, что это не так. Он знает: я скрылась, чтобы избежать этой сцены.
— Понимаю,— инспектор говорил мягко, с ноткой сожаления в голосе. — Очевидно, месье Франсуа не знает, что вы были приговорены к трем месяцам заключения условно за участие в похищении библии кардинала Мазарини в прошлом году. Почему вы не рассказали ему об этом?